Мы оставили Спарту в руках царя-проходимца Ликурга, который неудачно вмешался в Союзническую войну и, в целом, получил по зубам. Проигрыш в войне не умерил его амбиции, а наоборот - в 215 году псевдо-Агиад вынудил настоящего Еврипонтида Агесиполида III отречься от престола и "один остался". Впрочем, наслаждаться властью пришлось недолго - в 212 году Ликург умер. Спарта осталась совсем без царя, а это был непорядок. На престол возвели малолетнего Пелопа, отпрыска династии Агиадов. Однако для реального управления нужен был регент, и им стал некий темный человечишко по имени Маханид (известно о нем не так уж и много). Он постепенно прибрал власть к рукам и ударился в любимое дело спартанских царей III века до н.э. - "возрождение традиций", то есть земельную реформу и социальную уравниловку. А поскольку глупо проводить преобразования в Лаконике и не нападать при этом на соседей, Маханид, возведенный историками в тираны, задумал вмешаться в 1-ю Македонскую войну на стороне Рима - просто потому, что Ахейский союз как бы воевал за Македонию.
Фантазия французского псевдоскульптора XIX века о Филопемене
В 209 году спартанские войска захватили Тегею. Началась Война с Маханидом. А в 208 году стратегом Ахейского союа был выбран Филопемен. И если предыдущие 32 года (с 245 по 213) были "эпохой Арата", то следующие 26 лет (с 208 по 182) стали эпохой Филопемена. Сикионянин был искусными политиком и дипломатом, но на поле боя обычно терпел поражения; мегалополитянин же был воином и его коньком стала военная реформа, превратившее архаичное, рыхлое и неэффективное воинство симполитии в мощную, современную и эффективную армию. Новый стратег сумел обратить стремление к членомерянию, обычное среди пустоголовой полисной молодежи, с тряпко-шмоток на красоту и богатство вооружения, а также реформировал ахейскую фалангу, введя сариссы и круглый тяжелый щит.
Впрочем, испытание на прочность новый стратег получил уже до конца своего первого срока - в 207 году Маханид с войском вторгся в Аркадию и подошел к Мантинее. Ахейское ополчение выступило ему наперерез, и дело должно было решиться в большой битве. А на стороне ахейцев не было ни македонян, ни каких-то других союзников, и ранее такие столкновения заканчивались для них плачевно. Начало боя тоже не сулило ничего хорошего - легкая пехота Маханида опрокинула легковооруженных наемников и иллирийцев (тоже наемников). Однако вместо того, чтобы вдарить с флангов и тыла по фаланге ахейцев, легкие спартанцы побежали догонять убегающего врага. Тогда фаланга лакедемонян, воодушевленная победой своих более проворных соотечественников, тоже бросилась вперед. И обнаружила, что попалась, как дети, на довольно простую хитрость Филопемена - он построил своих гоплитов перед широкой и глубокой канавой. Спартанцы полезли в нее, чтобы переправиться, и тут ахейцы вдарили на них, опрокинули и смяли. Сам Маханид, перескочивший канаву по мосткам, скакал на коне, ища место, где переправиться назад, был замечен Филопеменом и лично стратегом проткнут копьем.
Полная победа - лакедемоняне бежали, бросили Тегею, заперлись в городе и более о подвигах предков не помышляли. Спасло их, по сути, то, что договариваться о мире надо было не с ними, а с их союзниками римлянами, что и случилось в 205 году, когда 1-я Македонская война закончилась. Ахейцы в одиночку смогли отпихнуться от старых врагов и доказали, что сами кое-чего теперь стоят...